Поэт в клетке
Поэт в клетке
В светлый день столетия Сергея Есенина МХАТ им. Горького представил зрителям спектакль «Версия «Англетер» — о загадочной гибели поэта. Впрочем, для театра это никакая не загадка: по-своему включившись во все усиливающийся спор о том, самоубийство это было или убийство, автор пьесы А. Яковлев и режиссер-постановщик, народная артистка СССР Т. Доронина однозначно приняли версию—убийство! После столь категоричного посыла оставалось только энергичными театральными средствами ответить на другой вопрос: кто же и во имя чего совершил злодеяние?
Для разрешения этой задачи в спектакле существуют два плана. Первый: страдающий поэт (артист В. Клементьев) — смятенный, загнанный в клетку роскошного номера в гостинице «Англетер», переименованной в общежитие для партактива. Второй: окружение поэта — почти сплошь нелюди, призванные погубить гения. Автор дифференцированно называет их старыми и новыми «друзьями» и «врагами» Есенина, но это — лукавство. Все, кто приблизился к Есенину в его последние два декабрьских дня, так или иначе способствуют его уходу: кто — доносом («ученик» Есенина, он же агент, ЧК, он же раскаявшийся грешник — артист С. Габриэлян), кто — нелюбовью (Ксения, когда-то любовница Есенина, а ныне — жена его «старого» врага и крупного железнодорожного чина — артистка Т. Шалковская), кто - откровенным предательством («старый друг», по заданию ЧК привезший Есенина в ленинградскую западню,— народный артист России Н. Пеньков). Есть среди них и будущий палач, ему еще предстоит в конце спектакля деловито натянуть на руки резиновые перчатки перед свершением «казни» — и это не самый художественный, но самый впечатляющий момент.
За окнами бывшей «Англетер» идет неприкрытая партийная борьба, борьба за власть не на жизнь — на смерть. Скоро-скоро полетят головушки людей, чьи имена пока с оглядкой произносятся: Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина... Эта борьба отзывается неуемной грызней и здесь, в номерах гостиницы, в умах и душах остервенелых людей, осознавших, что наступает новая эра насилия, муштры, казенщины, униформизма. И в это единогласно принятое пространство вдруг врывается смятенный поэт и на какое-то — короткое — время разрушает его.
Магнетизм личности реального Есенина был, как известно, чрезвычайно высок. Артисту В. Клементьеву удается самое главное, что и требовалось в этой роли,— магнетизм этот передать. Он завораживает, он притягивает любого, кто хоть на миг оказался в его «поле». Как, например, горничную (артистка Н. Моргунова), столь безоглядно влюбившуюся в странного постояльца, что, презрев обязанности доносительницы, даже предлагает поэту скрыться в городе с р-р-революционным названием Троцк... Среди ходульных типов-персонажей от сцены к сцене органично воздвигается масштабная личность поэта. Но в конце концов вдруг все «прозревают»: смотрите, как он неудобен, этот Есенин.
Театр только тогда театр, когда «идею» облекает в художественную форму. Эмоционально спектакль «Версия «Англетер» решен излишне резко: Есенин — Клементьев ежесекундно на грани срыва, что, может быть, соответствовало бы версии самоубийства, но для той, что принята за основу спектакля, чрезмерна.
Ярким, по-хорошему нетерпимым получился спектакль. Сразу после премьеры он отправился в Рязань — на фестиваль, посвященный 100-летию со дня рождения поэта. Примечательно, что это единственная на сегодняшний день постановка, сделанная специально к есенинским торжествам. Возможно, это не увеличивает ее достоинств, но, конечно же, не умаляет.